«Матильда» в восприятии судебно-психиатрического эксперта

Но сменилась эпоха. Начиная с 1934 года у нас принялись снимать фильмы не только о гражданской войне, но и о более раннем времени. И тогда появился жесткий советский шаблон исторического фильма о царской России, включающий несколько обязательных правил.

Правило первое: царь, если это не Петр I, всегда плохой человек. Он труслив, карикатурен, зол, мелочен, мстителен. Так выглядит Павел I в фильме «Суворов», так выглядит Александр I в «Ушакове», Николай I в блокбастере «Звезда пленительного счастья» – всюду показана гнусная сущность царского режима. Единственное исключение, как было сказано выше, – Петр I.

Правило второе: главный герой должен прислушиваться к человеку из народа. Вспомните фильм «Александр Невский». Вся тактика великого полководца строится на подслушанном похабном анекдоте, который рассказал на привале старичок. Человек из народа – персонаж обязательный. Причем он обладает всеми возможными добродетелями: храбр, не предает, все выносит, и, главное, в конце фильма он должен остаться несправедливо обиженным, чтобы никто не думал, что при царском режиме можно было преуспеть.

Правило третье и центральное: нужно правильно показывать персон, включенных в список достойных людей прошлого, – Суворова, Кутузова и прочих положительных героев. Во-первых, обязательно показывалось, что их прессует начальство, особенно царь-батюшка. Во-вторых, конечно, такой человек дружит с народом, рядом с
ним всегда есть кто-то, кто направляет и подсказывает. В-третьих, герой должен постоянно осознавать несправедливость порядка, но не находить возможности его изменить.

В советском кино, особенно начиная с 1960-х годов, наметилось слабое место: только персонажи появлялись на экране, сразу же было очевидно, что они не могут изобразить не просто конкретное историческое лицо, но и среду вообще. Дело было даже не в тексте, который писал сценарист, а в стиле, манере, в том, что дается воспитанием. Постепенно в этой части кинематограф деградировал, причем и зритель уже не мог заметить фальшь.

Усугублялось дело еще и тем, что в советской исторической науке традиционно слаба бытовая история, история повседневности. Чтобы не быть голословным: книг по истории русского военного костюма в период с 1960 по 1985 год издано две штуки, и довольно примитивные, одна из них вообще детская. Даже воспроизвести, как одевались люди, а уж тем более их поведение, стиль общения было крайне сложно. Какие-то образцы можно было взять в литературе, но писатель говорит с современниками, а потому не описывает детали, которые и так легко домыслить.

И со временем становилось только хуже, видно это было во всем: в экранизациях, в опереттах. Например, «Летучая мышь»: глядя на главную героиню, понимаешь, что актриса может играть роль главного бухгалтера, но никак не жену венского банкира. А в поздних советских фильмах на такие глупости просто перестали обращать внимание.


В качестве примера ужасной и абсолютной недостоверности, жертвы советской реальности, хочу привести кино «О бедном гусаре замолвите слово». Фильм снят в 1980 году режиссером Эльдаром Рязановым по сценарию Григория Горина. Действие происходит в России в первой половине XIX века. Там есть фраза о том, что прошло тридцать лет после окончания Отечественной войны, так что мы можем предположить 1842–1844 годы, но точного времени не озвучено.


На мой взгляд, этот фильм – один из самых страшных примеров того, как можно насиловать историю в кино и при этом остаться безнаказанным.

Начнем с того, что в России в первой половине XIX века вообще не существовало смертной казни! После пяти казненных декабристов ни одного человека не приговаривали. Нет, были военно-полевые суды во время подавления Польского восстания, но это – в условиях боевых действий, в охваченной мятежом стране.

Во-вторых, приговоры о смертной казни утверждал лично император. Сфальсифицировать его согласие – преступление похлеще болтовни за бутылкой водки!."http://cccp-2.su/blo...etskiy-kinematograf

Ответить